Текст песни Omnia - The Raven

Once upon a midnight dreary, while I pondered, weak and weary,
Over many a quaint and curious volume of forgotten lore,
While I nodded, nearly napping, suddenly there came a tapping,
As of someone gently rapping, tapping at my chamber door.
"'Tis some visitor," I muttered, "tapping at my chamber door-
Only this, and nothing more."
Ah, distinctly I remember it was in a bleak December,
And each separate dying ember wrought its ghost upon the floor.
Eagerly I wished the morrow;- vainly I had sought to borrow
From my books surcease of sorrow- sorrow for the lost Lenore-
For the rare and radiant maiden whom the angels name Lenore-
Nameless here for evermore.
And the silken sad uncertain rustling of each purple curtain
Thrilled me- filled me with fantastic terrors never felt before;
Presently to still the beating of my heart, I stood repeating,
"'Tis some visitor entreating entrance at my chamber door-
Some late visitor entreating entrance at my chamber door;-
Merely this, and nothing more."
Out into the darkness peering, long I stood there wondering, fearing,
Doubting, dreaming dreams no mortal ever dared to dream before;
But the silence was unbroken, and the stillness gave no token,
And the only word there spoken was the whispered word, "Lenore!"
This I whispered, and an echo murmured back the word, "Lenore!"-
Merely this, and nothing more.
Back into the chamber turning, all my soul within me burning,
Soon again I heard a tapping somewhat louder than before.
"Surely," said I, "surely that is someone at my window lattice:
Let me see, then, what thereat is, and this mystery explore-
Let my heart be still a moment and this mystery explore,
'Tis the wind and nothing more."
Open wide I flung the shutter, when, with many a flirt and flutter,
In there stepped a stately Raven of the saintly days of yore;
Not the least obeisance made he; not a minute stopped or stayed he;
But, with mien of lord or lady, perched above my chamber door-
Perched upon a bust of Pallas just above my chamber door-
Perched, and sat, and nothing more.
Soon that ebony bird beguiling my sad fancy into smiling,
By the grave and stern decorum of the countenance it wore.
"Though thy crest be shorn and shaven, thou," I said, "art sure no craven,

Ghastly grim and ancient raven wandering on the Nightly shore-
Tell me what thy lordly name is on this Night's Plutonian shore!"
Quoth the Raven, "Nevermore."
Now the Raven, sitting lonely on the placid bust, spoke only
That one word, as if his soul in that one word he did outpour.
Nothing further then he uttered- not a feather then he fluttered-
Till I scarcely more than muttered, "other friends have gone before-
On the morrow he will leave me, as my hopes have flown before."
Quoth the Raven, "Nevermore."
Then methought the air grew denser, perfumed by an unseen censer
Swung by Seraphim whose footfalls tinkled on the tufted floor.
Once more on the velvet sinking, I betook myself to linking
Fancy unto fancy, thinking what this ominous bird of yore-
What this grim, ungainly, ghastly, gaunt and ominous bird of yore
Meant in croaking "Nevermore."
"Prophet!" said I, "thing of evil!- prophet still, if bird or devil!-
Whether Tempter sent, or whether tempest tossed thee here ashore,
Desolate yet all undaunted, on this desert isle enchanted-
On this home by horror haunted- tell me truly, I implore-
Is there- is there balm in Gilead?- tell me- tell me, I implore!"
Quoth the Raven, "Nevermore."
"Prophet!" said I, "thing of evil- prophet still, if bird or devil!
By that Heaven stretched above us- by that God we both adore-
Tell this soul with sorrow laden if, within the distant Aidenn,
It shall clasp a sainted maiden whom the angels name Lenore-
Clasp a rare and radiant maiden whom the angels name Lenore."
Quoth the Raven, "Nevermore."
"Be that word our sign in parting, bird or fiend," I shrieked, upstarting-
"Get thee back into the tempest and the Night's Plutonian shore!
Leave no black plume as a token of that lie thy soul hath spoken!
Leave my loneliness unbroken!- quit the bust above my door!
Take thy beak from out my heart, and take thy form from off my door!"
Quoth the Raven, "Nevermore."
Now the Raven, never flitting, still is sitting, still is sitting
On the pallid bust of Pallas just above my chamber door;
And his eyes have all the seeming of a demon's that is dreaming,
And the lamplight o'er him streaming throws his shadow on the floor;
And my soul from out that shadow that lies floating on the floor
Will be lifted- nevermore!

5 из 5 Оценок: 6.

Однажды в полночь скучно, пока я размышлял, слабым и усталым,
На протяжении многих странных и любопытных объем забыли знания,
В то время как я кивнул, почти врасплох, внезапно раздался стук,
Как кто-то осторожно рэп, постукивая в дверь моей комнаты.
"'Это некоторые посетителя", пробормотал я, "стук в дверь моей комнаты-
Только это, и ничего больше. "
Ах, отчетливо помню, это было в мрачной декабря
И каждый отдельный умирающего уголек кованого ее призрак на пол.
С нетерпением я хотела завтра, - тщетно я пытался заимствовать
С моей книги прекращение скорби, скорбь по утраченной Линор-
Для редких и сияющая девушка которому ангелы зовут Линор-
Безымянная здесь навсегда.
И шелковое печальное неопределенный шелест каждого фиолетовый занавес
Взволнован меня наполнило меня фантастические ужасы никогда не чувствовал раньше;
В наше время все еще биение моего сердца, я стоял повторять,
"'Это некоторые входе посетителя умоляя в дверь моей комнаты-
Некоторые конце посетителя умоляя вход в дверь моей комнаты, -
Просто это, и больше ничего ".
В темноту вглядываясь, долго я стоял там, интересно, опасаясь,
Сомневаясь, мечтать мечты ни один смертный никогда не смел мечтать раньше;
Но тишина была непрерывной, и тишина не дал знак,
И единственное слово там говорили было шепотом слово "Ленора!"
Это я прошептал, и эхо пробормотал назад слово "Ленора!" -
Просто это, и больше ничего.
Вернуться в камеру поворот, всей душой во мне горит,
Вскоре я снова услышал нажав несколько громче, чем раньше.
"Конечно," сказал я, "конечно, что кто-то в моем окне решетки:
Позвольте мне видеть, то, что на этих заседаниях есть, и эта тайна исследовать-
Да будет сердце мое по-прежнему момент, и это Тайна исследовать,
'Это ветер и больше ничего ".
Откройте широкие я бросил затвора, когда, со многими флирт и флаттер,
В там вышел из величественных Raven святой старину;
Не в последнюю очередь поклон сделал он, ни минуты остановлены или он остался;
Но, с выражением лица лорда или леди, расположенный над дверью моей комнаты-
Расположенный на бюст Паллады над дверью моей комнаты-
Сидел, и сидел, и ничего более.
Вскоре что черное птицы начинка мой печальный фантазии в улыбались,
К могиле и кормовой приличия лице он носил.
"Хотя твои гребне быть остриженной и выбритый, ты", я сказал: «Искусство не уверен, трусливый,

Жуткий мрачный и древний Ворон Побродив по берегу Nightly-
Скажи мне, что твои барские имя на берег Плутона этой ночи! "
Ворон, "Nevermore".
Теперь Ворон, сидящий одиноко на спокойный бюст, говорила только
Это одно слово, как если бы его душу в это слово он излил.
Ничего не дальше, чем он произнес, а не пером, то он трепетал-
Пока я едва ли больше, чем пробормотал: "другие друзья были до-
На следующий день он покинет меня, как мои надежды летал раньше ".
Ворон, "Nevermore".
Тогда мне казалось воздух стал плотным, ароматом невидимого кадила
Качнулся от которого Серафимы шагов звенели на хохлатая пол.
Еще раз о бархатной тонуть, я отправился сам на связь
Fancy к фантазии, думая, что это вещая птица былого-
Что это мрачная, неуклюжая, ужасная, тощая и зловещая птица былого
Имелось в виду в кваканье "Nevermore".
"Пророк!" сказал я, "вещь зла - пророк все же, если птица или дьявол! -
Искуситель ли послал, или буря бросил тебя здесь, на берегу,
Desolate еще не все неустрашимый, на этом пустынном острове заколдованном-
На Этот дом ужасов Haunted-скажите мне, действительно, я умоляю-
Есть-есть бальзам в Галааде - скажи мне, скажи мне, умоляю! "
Ворон, "Nevermore".
"Пророк!" сказал я, "вещь зла-пророка еще, если птица или дьявол!
К тому небес протянул над нами тем, что Бог, мы оба обожаем-
Расскажите эту душу с печалью Ладена, если в далеком Aidenn,
Она должна обхватить святая дева кого ангелы имя Ленор-
Захватите редких и сияющая девушка которому Ленор ангелов имя ".
Ворон, "Nevermore".
"Будь, что слово наше знак на прощание, птица или дьявол," Я вскрикнула, upstarting-
"Отойди назад в бурю и Плутона берега ночь!
Не оставляйте черного пера как знак, что душа твоя ложь изрек!
Оставьте мое одиночество непрерывно - бросить бюст над моей дверью!
Возьмите свой клюв из моего сердца, и принять твою форму от моей двери! "
Ворон, "Nevermore".
Теперь Ворон, никогда не порхает, все еще сидит, все еще сидит
На бледном бюст Паллады над дверью моей комнаты;
И глаза у всей кажущейся от демона, который мечтает,
И свет лампы o'er его потоковое бросает свою тень на полу;
И душа моя из тени, что, что лежит плавающий на полу
Будут сняты, больше никогда!